изгибались как щупальца осьминога, лицо превратилось в страшную маску африканских дикарей (купил такую в первом плавании к берегам Занзибара и ночью спать боялся в каюте), а глаза красными стали, лютой злобой налились. А голос, и без того противный, сорвался на визг:

— Что ты о себе возомнил, дрянь! Так и сдохнешь нищебродом, а я тебе шанс давал! Обмануть меня решил, падло⁈

Страшно было исказившееся бешенством лицо, но не испугало видавшего виды адмирала, тот только захохотал — настолько смешным ему показался бесенок, теперь он это понял.

— Деньги — вот что главное в мире! А все ваши крестики для юродивых, поповские сказки. Служи дурачок — получишь значок!

Бес сорвал с шеи большой крест Станислава с мечами и взвыл, с ладони закапала кровь — христианский символ поранил руку. И вот тут «нелюдь» ударил адмирала в грудь с нечеловеческой силой — будто кувалдой. Алексеев перевернулся вместе с креслом, не в силах вздохнуть. И тут пришла бы ему смерть, но ворвались офицеры, успели, и навалились на тщедушного сложением «одержимого» адмирала. Но не тут-то было — тот начал таскать их по комнате, как медведь собак. И победил бы всех троих, если бы не вмешались, вбежавшие вслед за ними в комнату врачи, проявившие необычайную для статских смелость. Причем Бунге совершенно спокойно говорил, заламывая адмиралу руку за спину и пытаясь накинуть на нее офицерский шарф:

— Я же вам говорил, коллега, что маниа фуриоса неминуемо будет. Вяжите крепче, господа, такая сила обычное при помешательстве дело!

Впятером кое-как одолели взбесившегося беса, но тот на полу осыпал их всех ругательствами и проклятиями, обещая страшную смерть от рук непонятных «киллеров» и «отморозков». В комнату ворвался священник с требником, колыхая огромным чревом, держа в руке бутыль со святой водой.

— Немедленно читайте молитвы по изгнанию беса! Быстрее!

Евгений Иванович пришел в себя, продышался, и властно отдал приказание. Батюшка, уже заранее введенный в курс дела, начал читать, раскрыв нужную страницу. Врачи переглянулись со скептическими улыбками на лицах, вот только началось такое, что оба, как и все офицеры, побледнели и начали креститься. Алексеев впервые в жизни ощутил настоящий страх, и окончательно протрезвел — таких воплей нечеловеческим голосом адмирал никогда не слышал, корежило беса страшно…

Капитан 1-го ранга А. А. Эбергард, флаг-капитан наместника ЕИВ на Дальнем Востоке адмирала Е. А. Алексеева

Глава 12

— Котлы совершенно неэкономичные, ваше превосходительство, оттого мой броненосец, как и двух его «собратьев», именуют «пожирателями угля». Сами посудите — на экономическом ходу в двенадцать узлов у «Осляби» расход угля составил 114 тонн за сутки, в то время как у «Цесаревича» всего 76 тонн. В Специи на стоянке в котле сгорало 26 тонн, а у «Цесаревича» втрое меньше. Вы ведь сами, ваше превосходительство, обратили внимание на огромный расход топлива и поставили в известность своим рапортом главного инспектора по механической части генерал-лейтенанта Нозикова, указав на чудовищное несоответствие.

Андрей Андреевич только покачал головой на слова командира броненосца капитана 1-го ранга Михеева. Да и что он мог ему сказать, если не только в сложившейся ситуации, но и вообще в морском деле ничего не смыслил, от слова «совсем». Ни разу не моряк, и не адмирал!

Вообще — ни в зуб ногой, как говорят!

Надо было как-то выпутываться, и он организовал консилиум у себя в кабинете, пригласив двух эскулапов броненосца. И как врач смог сделать так, что оба лекаря пришли в ужас от анамнеза — да с таким набором заболеваний не то, что в море выходить, со службы увольнять на пенсию нужно. Понятное дело, что, будучи начальником отдельного отряда, он приказал корабельным врачам помалкивать о его состоянии. И прекрасно понимал, что просто обязаны по долгу службы немедленно сообщить о состоянии здоровья флагмана командиру броненосца. И сей доклад последовал, раз Михеев сразу же напросился на встречу и сейчас смотрит на него встревоженными глазами. Тут Андрей Андреевич сыграл на опережение, зная, что весь поход держал флаг на «Авроре», и лишь недавно перенес его на «Ослябю». Понятное дело, что на броненосце не могли сравнить его «тем», и правильно оценить перемену — люди порой внезапно заболевают.

— Константин Борисович, у меня к вам очень деликатный вопрос. Вы бы не смогли бы помочь мне в управлении эскадрой? Дело в том, что состояние моего здоровья резко ухудшилось, и думаю, для меня будет большим счастьем дойти до Порт-Артура. Я был бы рад списаться на берег, но наши корабли ждут на Дальнем Востоке — война начнется, как вы сами хорошо понимаете, очень скоро. Вы ведь дату назвать сможете?

— Думаю, в конце января, японцам хватит этого времени, чтобы довести «Касугу» и «Ниссин» до траверза Формозы.

— Потому мы должны успеть прийти раньше, понимаете? А я не в силах — боли в голове одолевают, и я теряю память. Понимаете, Константин Борисович, я стал многое забывать, будто листы выдирают из книги. А в отряде только два заслуженных капитана 1-го ранга, вы и Леонид Федорович, кому я могу всецело доверять. И на кого надеюсь больше всего, что они доведут корабли до Порт-Артура в случае моей внезапной смерти. У командиры «Авроры» и так много проблем со своим крейсером — новейший корабль, а течь в машинном отделении. Сдан флоту с такими дефектами, что в каждом порту нашей «богине» требуется срочные ремонтные работы. Да и со здоровьем у Ивана Владимировича не очень, тоже прихварывает.

Вирениус достал из кармана платок и вытер с лица пот — солнце сегодня разошлось не на шутку. Вроде зима, а тут самое настоящее лето средней полосы, одно слово — Египет.

— Я в полном распоряжении вашего превосходительства! Какие у вас будут указания?

— Константин Борисович, давайте без чинов, — мысленно усмехнулся адмирал, прежде по жизни бывший врачом — он своего добился, сейчас есть тот, на кого можно свалить груду бед и забот, вместе с обязанностями младшего флагмана. Поднимет вымпел с косицами — и совершит сразу все возможное и невозможное, все преграды свернет — вот что значит найти правильный стимул. Хотя само слово несет совсем иную окраску — стимулом называли палку, которой подгоняли ленивых ослов.

— Чтобы успеть на Дальний Восток, я решил разделить нашу эскадру на три отряда. Первый из быстроходных кораблей возглавите вы сами — у вас под командованием будут «Ослябя» и «Аврора», а также вспомогательные крейсера «Орел» и «Саратов». И шесть «именных» миноносцев, кроме «Блестящего» — у него опять авария в машине. Кроме того, в Джибути вас ожидают два угольщика. Указания, буде они будут, получите от меня там же телеграммой — ее отправлю нашим дипломатам. Поспешайте в Сабанг, Константин Борисович, как можете, но лучше в Сайгон — время уже не терпит!

— Понял, ваше превосходительство, — глаза моряка вспыхнули, но он тут же задумался, — расчет угля прикажу немедленно сделать, что бы его хватило до Сайгона. Придется брать в Джибути в перегруз…

— Действуйте, я ничем вас не стесняю. Исходите из собственных соображений — план вам передаст капитан 2-го ранга Маньковский, он сдал свой «Быстрый». Я его назначил начальником штаба. Сам же выйду за вами с догоняющим отрядом из крейсера «Алмаз» и транспорта «Смоленск», что выйдет седьмого числа из Одессы. С нами пойдет угольщик и два номерных миноносца с «Блестящим» на буксирах. Третий отряд под командованием Добротворского выйдет позднее, если мы не успеем быстро «урегулировать» вопрос с «Ниссиным» и «Касугой». У него будет «Донской», зафрахтованный у англичан транспорт «Аберлор» и оставшаяся пара номерных миноносцев.

— Но война еще не объявлена, ваше превосходительство?

— Война да, не объявлена, однако на море много всякого рода «случайностей», от которых часто корабли не приходят в порт назначения…

Командир бронепалубного крейсера 1-го ранга «Аврора» капитан 1-го ранга И. В. Сухотин

Глава 13

— Чем обязан этим неожиданным визитом, сеньоры?

Шкипер старого трампа в тысячу ластов полезных грузов, Жозе Кошта с интересом посмотрел на неожиданных визитеров, что прибыли на его ржавое донельзя корыто, однако носившее громкое имя «Санта-Мария», так как многие португальцы привыкли полагаться на ее заступничество.

— Мы исключительно